Несчастные небеса XVII века (о глобальном кризисе)

Несчастные небеса XVII века

Впервые о глобальном кризисе XVII века заговорил в 1954 году британский политэкономист марксистского толка Эрик Хобсбаум (Eric J. Hobsbawm). Хотя за прошедшие пятьдесят с лишним лет идея получила и развитие и подкрепление со стороны историков самых разных идеологических пристрастий, для человека далекого от истории подобный вывод кажется немного странным.

Ладно бы речь шла о XIV веке, когда население Европы сократилось почти вдвое.

А в XVII веке население Европы продолжало расти. Были, конечно, локальные разные войны и смуты, как в России после Бориса Годунова или на юге Европы во время Тридцатилетней войны. Но в то же время именно XVII веке мы привыкли считать первым веком Нового времени и концом Научной революции — единственной, которую мы пишем с прописной в отличие от всех прочих «научных революций».

В распоряжении Хобсбаума оказались статистические данные, которые показывали, что рост населения Европы в это время практически прекратился, и на демографических графиках XVII век выглядит как едва наклоненное плоское плато между двух довольно динамично растущих кривых — за XV и за XVIII века.

«Буржуазный аромат, — пишет Хобсбаум, — витал над Европой с XIV века, но только в XVII-м он стал доминирующим».

Однако, замечает он дальше, для этого крестьянам пришлось оставить свои плуги и встать к станку, предопределяя будущую индустриализацию. А прежде чем это сделать, они взялись за топоры и вилы и встали за свои права.

Число всевозможных мятежей резко возрастает во всем мире. Смутное время наступает не только в Москве: одновременно с этим украинские казаки непрерывно сражаются с Польшей. Даже в миролюбивой Аквитании, где за весь период с 1590 по 1634 год прошло всего 47 бунтов, то есть примерно по одному в год, в следующие четверть века их уже под триста, то есть больше десяти в год.

Восстания расползаются по планете словно какая-то таинственная эпидемия.

Пожар революции приходит в Англию из Голландии, потом перекидывается на Францию, Италию и Швейцарию. Португальские колонисты успевают восстать против испанских властей в Бразилии, Мозамбике, Индии и на Цейлоне, а потом принимаются воевать с голландцами…

Современный историк университета штата Огайо Джоффри Паркер (Geoffrey Parker) находит довольно красочные аргументы в пользу теории Хобсбаума:

Середина XVII века видела больше случаев одновременных крушений разных государств, чем любая другая предшествовавшая или последующая историческая эпоха, и поэтому была названа историками «Глобальным кризисом».

В 1640-х годах пала династия Мин в Китае — на тот момент это было самая населенная страна в мире; распалось Польско-литовское королевство — самое крупное государство в Европе; от Испанской монархии — первой в истории трансатлантической империи — отпало значительно количество колоний; восстания охватили всю империю Стюартов — включая Англию, Шотландию, Ирландию и американские колонии.

Кроме того, именно в 1648 году покатилась волна городских восстаний по России — крупнейшему государству мира, Фронда парализовала Францию — наиболее населенное государство в Европе, а в Стамбуле — крупнейшем городе мира — подданные задушили султана Ибрагима, и впервые в истории король (Карл I Английский) предстал перед судом за военные преступления.

Но многие из его коллег и единомышленников, принимая в целом идею, что в XVII веке мы имеем не серию никак не связанных между собой социальных катаклизмов, а единый всемирный процесс, отказываются принять предложенные Хобсбаумом объяснения его механизма.

По мнению британского политэкономиста, все проходит в полном соответствии с теорией о социально-экономических формациях.

Производительные силы растут, производственные отношения остаются старыми, распределение труда не меняется, производительность труда соответственно падает, начинается голод, крестьяне считают, что продукт их труда распределяется несправедливо и берутся за топоры.

Отчасти в пользу такой версии свидетельствует сокращение обрабатываемой земли: даже в Китае за годы смены династий земледельческие площади сокращается с 191 млн акров (около 77 млн га) в 1602 году до 67 млн акров (около 27 млн га) к 1645, и только к 1700 году они наконец достигают 100 млн акров. 

Короля Англии, Шотландии и Ирландии Карла I судили 4 января 1649 года. Казнь не остановила череду гражданских войн, за которой последовала опустошительная эпидемия чумы, знаменитый лондонский пожар и прочие беды

Однако уже через два года после публикации статьи Хобсбаума известный французский историк Фредерик Моро (Frédéric Mauro) критиковал его за недостаточное внимание к деньгам и кредитам. В конце концов, именно в XVI веке долгосрочные инвестиции в далекие морские путешествия и географические открытия стали приносить богатые дивиденды.

Из «восточных Индий» потянулись пряности, из западных — золото, началась торговля чернокожими рабами. В результате, по мнению Моро, экономическая «асфиксия17 века» имела, прежде всего, монетарную природу:

с приливом средств на счета новых и старых банков можно было справиться только при помощи принципиально новых банковских инструментов, которые возникли не раньше XVIII века.

источник:

http://www.vokrugsveta.ru/telegraph/theory/867/