Еще несколько столетий назад человечество не видело синего цвета.

Еще несколько столетий назад человечество не видело синего цвета.

Лингвисты попытались понять, когда же люди научились различать новый для себя цвет.

Говоря о безоблачном небе, мы, не задумываясь, представляем его голубым. Пушкинский старик жил со своею старухой «у самого синего моря»; голубой и синий входят в число цветов радуги… Эти цвета кажутся нам привычной частью окружающего мира, однако так было не всегда.

В 1858 году британский литератор Уильям Гладстон заметил, что в «Илиаде» Гомера нет ни одного упоминания о синем цвете.

Версия о том, что Гомер был слепым, давно отвергнута учеными: по страницам «Илиады» разбросаны красочные и детальные описания оружия, лиц, животных, деталей одежды и так далее.

Однако многие вещи «окрашены» в непривычные для нас цвета. Так, гомеровский мед — зеленый, а море и овцы — фиолетовые. 

Гладстон не пожалел времени и решил посчитать все упоминания цвета в великой книге. Оказалось, что черный встречается в «Илиаде» около 170 раз, а белый — 100. С большим отрывом «на третьем месте» — красный (13 раз), желтому и зеленому досталось около 10 упоминаний, а фиолетовому — 7.

Исследователь, подняв другие древнегреческие тексты, обнаружил, что ни в одном из них нет слова «синий».

Одновременно отметив и отсутствие таких известных нам цветов, как розовый или оранжевый, Гладстон предположил, что способность четко различать цвета развилась у человека относительно недавно.

Не только Гомер, но и его современники видели мир в контрастах между светом и тьмой. Эту смелую идею развил его современник, немецкий филолог Лазарь Гейгер.

Он обратился к исландским сагам, Корану, старинным индуистским и китайским текстам, к древнееврейскому варианту Библии. Всюду можно найти поэтические и сочные описания любых явлений.

«Единственное, чего там нет — это голубого цвета неба», — подытожил исследователь.

Только одна древняя культура имела для синего собственное слово: речь идет о египтянах, умевших получать синий краситель. В природе же, действительно, синий цвет распространен мало: голубые глаза встречаются не часто, редки синие животные и цветы.

Например, знаменитый «синий кит», известный человеку с XVII века, слово «синий» в своем названии получил лишь спустя два столетия. А синева неба — понятие относительное. Возвращаясь к «Илиаде»: в тексте Гомера небо — «широкое», «великое», «звездное», «железное» или «медное», но никогда — голубое или синее.

Решив узнать, когда же именно впервые синий появился в привычном нам понимании, Гейгер обнаружил, что во всех рассмотренных им языках первыми цветами были черный и белый, характеризующие все темное или все светлое.

На следующем этапе развития человечества по всему миру возникает красный: цвет вина и крови. Затем люди рассмотрели желтый и зеленый, и самым последним в этом ряду оказывается синий.

В древнерусском языке слово «синий» прослеживается по крайней мере с XI—XII вв.еков, однако тогда люди тоже видели цвета иначе. Советский литературовед Ю.М.Лотман, изучая древнерусские тексты, отмечает, что синий был синонимом черного или багрово-красного. В частности, «сини очи» в одном из текстов принадлежат пьянице с налитыми кровью глазами.

Говоря о серых животных и птицах, наши предки употребляли слово «голубой», а серыми называли глаза, которые мы сейчас охарактеризовали бы как голубые. И точно так же, как у Гомера и других древних авторов, в старинных русских текстах небо никогда не называется синим.

Отдельного упоминания заслуживают цвета радуги. Считается, что их семь, и в это число входит синий, но такую трактовку предложил Исаак Ньютон в XVII веке. Аристотель называл только три цвета: красный, зеленый, фиолетовый, а некоторые африканские племена до сих пор различают в радуге только два цвета — темный и светлый.

И даже Ньютон сначала выделил лишь пять основных цветов: красный, желтый, зеленый, синий и фиолетовый, но позже он включил оранжевый и индиго, по аналогии с количеством нот в музыкальной гамме. Ранее же, по всей видимости, люди видели радугу как переход от красного к фиолетовому, без ненужной им детализации.

В XXI веке к вопросу о связи языка и цветового восприятия мира вернулся израильский лингвист Гай Дойчер в своей книге «Сквозь зеркало языка».

Отталкиваясь от исследований Гладстона и Гейгера, он собрал большую коллекцию примеров из современных языков у немногочисленных народов, обнаружив, что в большинстве случаев отдельного слова для синего у них нет.

Так, жители острова Ниас на Суматре оперируют только четырьмя цветовыми понятиями: черный, белый, красный и желтый. Зеленый, синий и фиолетовый являются у них оттенками черного. А представители племени овахереро в Намибии видят различие между синим и зеленым, но считают его слишком незначительным, чтобы придумывать для «одного и того же цвета» свое слово, и относят синее к зеленому.

Среди современных языков, на которых говорит сравнительно большое количество людей, в пример можно привести сербский: слово, применяющееся к синим предметам, также используется в значении «светлый».

Угадывать приходится по контексту фразы (море будет скорее синее, чем светлое, а волосы — скорее светлые, чем синие). В английском же языке так и не появилось отдельного прилагательного «голубое»; это лишь один из оттенков синего.

Но, по крайней мере, большинство современных людей рассмотрело этот цвет. Узнайте о «цветных» географических названиях, познакомьтесь с доступной быкам цветовой гаммой.

Анастасия Баринова

http://www.nat-geo.ru/planet/310041-ottenki-sinego-kogda-my-nauchilis-razlichat-novyy-tsvet/