Светлана Ория. Мистический рассказ — с места событий…

0

Мистический рассказ

«Каждое утро мы рождаемся заново. Но самое большое значение имеет то, что мы делаем СЕГОДНЯ.»

(Будда) 

Вместо предисловия: Друзья и читатели моего блога, это мой авторский дебют в мистическом жанре, собственно, о тех процессах перехода сознания, которые мы проходим в эти непростые времена. Здесь описаны из личного опыта «поднимающиеся» в подсознании аспекты, с разных временных линий и описать многомерность раскрывающегося сознания весьма сложно, но попытка с моей стороны была таким шансом…

Интересны ваши мнения

О Чуде открывшегося Света Хануки и Дне рождения еврейского мальчика Иешуа (фрагмент) — с места событий…

Я целые сутки плавал в текущем дне и даже более того…

И хотя руки что-то делали, ноги иногда передвигались, а ум следил за строчками плохих новостей,  внутри себя я точно знал, что всё это — пустое. Как странно устроен человек: во всём, что он делает, он хочет чувствовать свою значимость, как будто больше её нечем измерить. Ладно, я что-то делал, но никакой ценности в этом больше не было. Кидая в соцсеть очередные приколы и получая на них лайки и сердечки, которые сыпались со всего мира, я всё больше осознавал, что меня в этом мире больше не было…

Очередной «заплыв, с очередным зависанием» надо было тупо перетерпеть, после чего был шанс всплыть в непредсказуемом месте. Погода приветствовала, вылезая за все мыслимые, но, в основном, немыслимые пределы: загорать на балконе было единственно приличным занятием, так как на улице не по зимнему светило яркое солнце, нагревая воздух до +26*. Без посторонней помощи Центральные Небеса диктовали свою политику в декабре. Хоть в этом вопросе мировое сообщество не могло навязать Израилю свои правила игры.

Неделя Хануки традиционно связана с ожиданием Чуда, как будто евреи копили все свои мечты и проблемы за весь текущий год, а придя в место и время Раскрытия Света, подставляли открытые ладони Всевышнему и делали молитвенный Заказ. Всевышний их, как правило, не разочаровывал, раскидывал маленькие чудеса то тут, то там, а евреи радостно поднимали их и делали большой шум. В этом году шума прибавилось: мы заканчивали 2017 год и переворачивали очередную страницу нашей истории.

Всё начало, наконец, вставать на Свои Места, а когда у евреев прибавляется радостей, — это большая печаль для их соседей…
Но мне в этот раз ничто не мешало, в душевной сфере ничего не было, ни звука… Внутренние огни гасли один за другим, ханукальные свечи не спасали положение, а ханукальные пончики лежали сиротливо на кухне…

Завершая написание очередной статьи, пальцы зависли над клавиатурой, очень хотелось поставить жирную точку, но она не ставилась… Пространство подозрительно замерло. Мелькающие кадры вечернего сериала отодвигались в фон и шли параллельно всему, что меня окружало. Завершив все банальности текущего дня, пришла спасительная сонливость. Со вчерашнего утра я был ещё Давидом, но ко сну шло нечто неопределяемое…

Провал в сон был моментальным, и несмотря на часы перед новым рассветом, вся сенсорная система отказывала напрочь, не воспринимая звуков мусорных и продуктовых машин под окнами. Моё тело лежало отдельно от меня, словно дрова после свежей вырубки леса. Через секунду я оказался в просторной и весьма захламленной комнате на улице Флорентин в южном Тель — Авиве, где первые годы переселения в Израиль жил со своими родителями.

В знакомых интерьерах с высокими потолками я увидел свои детские впечатления, оставшиеся на вещах и мебели, которые намекали на состоявшийся некогда переезд, но всё настолько живо говорило со мной, что я замер, затаив дыхание. Я стоял посреди коробок и не смешивался со своим прошлым. Оно плыло параллельно, окружая меня, но не от меня и не со мной…

Краски были яркими, внимание выхватывало значимые когда-то в детстве мелочи, но теперь мне ничего не было нужно из предложенного ассортимента. В комнате я был не один, торопливо укладывала какие-то вещи моя тётушка и боковым зрением кидала мне поручения, чтобы я оплатил счета и не оставлял долгов.

На секунду наши глаза встретились и я увидел в её напряжённом взгляде, что она сильно привязалась к этому месту, и хотя прошло уже лет 20, она часто во снах возвращается сюда, несмотря на то, что теперь живёт в Хайфе. Очевидно, ранняя молодость притягательна своими обещаниями и поэтому именно здесь излучает «фальшивый свет», переброшенный ею в своё будущее. Теперь оно бесконечно повторяется, как заезжая пластинка, возвращая свою хозяйку в одно и то же место.

Но то будущее, о котором она мечтала и то, что она получила, по — моему, сильно расходились во мнениях… Находясь в этом реальном будущем сильно повзрослевшей, она всё время возвращается в своё прошлое, и в настоящем отловить мою тётушку не удаётся никому. Пожалуй, во снах мы виделись с ней чаще, чем в реальной жизни, она всё время работала, и на саму жизнь у неё не хватало ни сил, ни времени.

Трудное вхождение в израильскую реальность с пробиванием «стеклянных потолков», так заботливо расставленных по периметру всей системы «партией рабочих и крестьян», не оставляло иллюзий на светлое будущее. После чего она искренне уверовала в тяжесть жизни и мужественно преодолевала барьер за барьером, оставляя за собой целый шлейф недовольства, который пыталась спрятать в глубинах своего съёжившегося подсознания. Она любила копить вещи, воспоминания, обиды и долги. Делала она это молча, но с великим подвигом, принося что-то важное, но ускользающее от неё, в буквальную жертву.

Меня вдруг что-то вытолкнуло из ностальгической реальности прошлого, и я внезапно ощутил свою никчемность, навалившуюся на меня всем своим трёхмерным грузом. Никчемность была могущественна, она опустошала всё, чем я наполнял себя последние годы, до последней капли моего уплывающего сознания. Взъерошенные детские переживания о том, что «я никто и ничто», тянули меня в тёмное и мерзкое место, гостеприимно раскрывая свои широченные объятия.

Я не по-детски тонул, осознавал это и тонул!

Пока окончательно надо мной не сомкнулась эта тьма, я слышал вдогонку самоуничтожающий шквал критики, втаптывающей ошмётки того, что осталось от меня. Так, мокрое место и ничего больше, — всё, что осталось. Через долю секунды Мокрое Место сообщало мне приговор: всё бессмысленно! твоя жизнь бессмысленна! всё вокруг — бессмысленная суета и ты бессмысленно в ней крутишься! Погода в тучной тьме переменилась, на смену Никчемности пришла полная и окончательная Бессмысленность.

Это было ошеломляюще — Бессмысленность вытеснила собою всё, что уже расшвыряла по разным углам Никчемность…

Тут «из за занавеса» раздался голос суфлёра:
— идиот, делать надо всё наоборот! немедленно люби себя! включай бесплатную парковку!

С перепугу я лихорадочно стал дуть в то место, где только что наставил себе увесистых синяков…, но легче не стало. Истерзанное «я само» — зависло в неопределённости…

Непонятно как, но появилось устойчивое ощущение, что тело моего растрёпанного сознания находилось в какой-то пещере, да и всё (!) это пространство не было пустотой, там в каждом атоме витала Бессмысленность. Она проникала внутрь меня без всякого позволения…, и в этом состоянии я был распят и обездвижен. Всякие смыслы, скопившиеся во мне за тридцать с небольшим лет моей земной жизни, — отлетали от меня, разбиваясь о мрачные стены. Такой физики я ещё не видел!

И тут случилось Чудо!

В пещере образовалась щель. Из неё стал сочиться Свет.

Лучи, проникавшие в самоё тёмное пространство моего присутствия, переливались всеми цветами радуги. И на луче, словно скользя, появилась сначала Рука, а затем и вся фигура с развевающимся за спиной плащом… Лицо приблизилось ко мне почти вплотную и растеклось в обезоруживающей улыбке. Мне это лицо что-то смутно напоминало, но соображёметр был в полной отключке и отыскать подходящий ответ не было никакой возможности.

Вдруг мои ощущения стали меняться, как в калейдоскопе, и из них выделилось что-то плотное и потянулось к свету…, почти отделившись от меня, это «нечто» вспыхнуло и разлетелось искорками и, на удивление, осталось таким же целостным и невредимым. В голове отчётливо прозвучала мысль: «это моя ценность». Ценность сверкала и переливалась, — это был Кристалл. Мысль продолжила уточнение: «Кристалл моей Души». Я немного растерялся, не зная что с ним делать, то ли себе оставить, то ли опустить в этот Свет, как «эсмс» от себя — Всевышнему, чтоб лучше за мной приглядывал…

В это время Рука и Лицо действовали как-то непонятно для моего ума, но в результате, меня всего вытащило наружу… Солнце слепило так откровенно, что я без всяких религиозных потугов сдался, признал, согласился…
Может, из-за внезапного контраста после пещерной темноты, этот Свет казался особо ярким, но мои опущенные руки, ровно как и еврейский нос, поднялись сами вверх…

Открывшийся моему взору Свет подарил новое ощущение лёгкости и безмятежности. Мне казалось, что я парю, в буквальном смысле известных мне физических законов, хотя со всеми смыслами я только что распрощался, но стал явным свидетелем того, как бессмысленность трансформировалась в безмятежность. Что я чувствовал? Один сплошной кайф! Оглядевшись вокруг, я понял, что нахожусь в Иудейской пустыне, и как меня сюда занесло из центра страны моей обширной Родины, меня волновало меньше всего.

Я согласился на сон, а во сне всякое бывает, например, спонтанная телепортация: да, раз плюнуть, не впервой перемещаюсь! Мужик стоял в метрах пяти от меня, был высок ростом, про таких говорят — статный, было что-то в его фигуре основательное, надёжное и неуловимо знакомое…
Кудрявые длинные волосы спадали до плеч, как у рок — певцов конца 70-х, но более ухоженные, что ли..; по всему было видно, что он из ашкеназов, хотя и чувствовал себя в этой местности своим: Иудейские горы были отличным фоном для его правильного профиля…

Он не спешил. Он наслаждался прекрасным днём и древним горным дизайном земли Израиля… Кроме нас никого вокруг не было, на то она и пустыня…, и повернувшись ко мне, он просто спросил: ну, ты идёшь или зимовать тут остаёшься? И хотя светило солнце на ясно — голубом небе, в горах было достаточно прохладно: зимовать я предпочитал на своём балконе, в этом я был твёрдо уверен. Поэтому, я сдвинулся с места, сделав свои первые шаги, разминая затёкшие ноги и с удивлением обнаружил совершенно пустую голову.

Первая мысль, которая пришла на третьем шаге, была о новом рождении: точно, я родился заново, потому что сегодня ночью я умер. И хотя моё тело вновь было моим, служило оно мне как-то иначе, я скорее в нём плыл, чем шёл. Это надо было ещё распробовать и проверить его в деле. Когда я поднял голову и увидел впереди идущую спину, ко мне в голову ворвалась вторая мысль: да это же сам Добрый Самаритянин! Откуда я это знал — не знаю, но вот Он идёт совсем рядом со мной, и вся реальность, прямо на моих глазах, менялась под его ногами.

Природа оживала, чаще на пути появлялись молодые кустарники. (откуда им тут взяться в декабре?), небольшая стая зелёных попугаев радостно верещала, сопровождая нас. Откуда здесь зеленохвостые попугаи? Они живут сейчас в городах, питаясь декоративными плодовыми деревьями, которые израильтяне щедро высаживают каждый год… Но с попугаями было веселее…

Солнце начало припекать и я только представил пластиковую бутылку воды, как мой спутник протянул её через плечо, почти не оглядываясь, на ходу. Глаза мои округлились, хотя ничего загадочного в самой бутылке не было, но я сильно заподозрил, что мои мысли запросто читаются…Идя за ним след в след по сухой каменистой тропинке, я словно попал в его энергетическое поле, которое на меня действовало весьма бодряще… Я это оценил: такого классного стимулятора не изобрела пока ещё ни одна фармацевтическая фирма.

Без всяких церемоний, по израильской традиции, я приблизился к нему и протянул руку — Давид.
И услышал вполне ожидаемый ответ: — Иешуа.
— Ну, рад встрече, брат! Давненько ты к нам не заглядывал…

(продолжение следует) Светлана Ория, Израиль — 18.12.17

Источник: http://svetlanaoriya.com/2017/12/18/мистический-рассказ-непосредственн/ | Психология Новой Волны

 

 

Choose your Reaction!
Оставить комментарий