Джефф Фостер. Иногда всё, что ты можешь сделать, это остаться в живых

«Наконец-то выбрался из ада»

(Иногда всё, что ты можешь сделать, это остаться в живых)

За последние двенадцать месяцев я боролся с изнурительной болезнью, которая чуть не убила меня. Возможно, это, действительно, убило меня. Скорее, того, кем я был раньше. Я больше не тот же самый человек. И все же я чувствую себя более собой, чем когда-либо.

Тотальный опыт знакомства с адскими царствами безвозвратно изменил меня.

Я побывал в самых глубоких и темных местах в себе, путешествовал по областям психики, которые казались поистине невыносимыми. Я встретил скрытые части, которые жаждали священного благословения любящего осознания. Я столкнулся с невыразимым ужасом «сырой» травмы, с абсолютным невероятным адом заброшенности, с отчаянием и безнадежностью забытого ребенка.

С ужасом и беспомощностью телесного разума, который, казалось, разваливался на части прямо у меня на глазах. Я столкнулся со своей собственной физической, эмоциональной, психологической и духовной смертью. Ничто не могло мне помочь. Ни техники, ни просветления, ни духовный процесс, ни терапии, ни исследования, ни лечения. Я был выше всего этого.

Неврологическая болезнь Лайма жестока.

Я всем сердцем сочувствую всем моим братьям и сестрам, страдающим от этой очень неправильно понятой болезни. Я пережил состояния чистого страха, мучительную панику, потерю чувства времени, пространства, земли и жизненной силы, без каких-либо гарантий того, что невыносимый ад когда-нибудь закончится. (Я бы не пожелал ничего из этого своему злейшему врагу, если бы у меня был враг.)

Я столкнулся с ужасными суицидальными побуждениями, которые потрясли меня. Побуждениями, которые чуть не уничтожили меня, открыли мне жизнь, затем вырвали мое сердце и заново засеяли его новыми корнями в новую почву. Я открылся для еще более глубокого уровня сострадания к себе, ко всему человечеству, ко всем, кто ищет, страдает и жаждет выхода, ко всем детям этого ужасного и чудесного космоса.

Сейчас я понимаю стремление к «самоубийству» лучше, чем когда-либо. Тоску по выходу, тягу к вечному покою, сну, дому. (Смерти нет, только смерть мечты.) Я лучше, чем когда-либо, понимаю, что заставляет людей покончить с собой.

Я благодарен и удивлен, что я все еще здесь.

Что я выбрал жизнь, или она выбрала меня, или то и другое, или ни то, ни другое. Я видел лучшее и худшее в человечестве. Лучшее и худшее из западной и восточной медицины, и лучшее и худшее из альтернативных лекарств. Я был свидетелем шокирующего насилия — да, НАСИЛИЯ — духовного обхода, ужасной боли оттого, что мне не верили, смялись и газлайтили меня. А также радости и облегчения от того, что меня действительно слушали, верили, уважали, оценивали, видели, обнимали, любили.

Я прикоснулся к сердцевине священного и божественного гнева. Того здорового и защитного огня любви, который борется за истину и уничтожает ложь. Который не терпит ерунды, который прямо и бесстрашно говорит за себя и пачкает руки, чтобы защитить то, что он любит. Того, кто спасает беспомощных и забытых, и никого не бросает.

Я увидел удивительную созидающую силу внутреннего ребенка, обнаружил еще более глубокую радость в своей неловкости, в своих испуганных частях тела. В своих недостатках, своих ошибках, своих шатких и юных, хрупких, наивных и глупых вещах. Боже, я так люблю эти вещи!

(Наша уязвимость спасёт нас! Наши раны исцелят нас! Духовность «Любви, Света и Блаженства» не имеет ни малейшего понятия об этом). Я был на грани, и за гранью, и знал, что никогда не вернусь; но я вернулся. Я покинул этот мир и вернулся, чтобы сообщить вам, что вы можете пережить ВСЁ, даже собственную смерть.

Я умер, чтобы испытать больше жизни, прыгнул в бездонную пустоту, чтобы раскрыться большему бесстрашию и более глубокой радости и любви к себе. Я был разрушен и воскрешен, высмеян и прославлен, разрушен и возрожден.

Я стал намного ближе к любви всей моей жизни: к Элис, мудрой, сильной и красивой женщине, которая может обнять и идти со мной. Она сотни раз видела мою тьму, мою слабость, мой страх и мой стыд, она может удержать меня там, в любви и понимании. И она позволяет мне обнимать её, в её уязвимости и силе, в радости и горе. Наши внутренние дети влюблены так же сильно, как и наши взрослые.

Элис дикая, свободная, тёплая, честная и чертовски креативная, и я ее обожаю. Она помогает мне стать лучшим мужчиной, лучшим партнёром, более способным целителем. Я пришел к выводу, что только правда освобождает нас. Иногда правда бывает грубой, болезненной, липкой, грязной и глубоко неудобной.

Я узнал, кто мои настоящие друзья, встретил тех, кто может встретить меня, увидеть меня, обнять меня, услышать меня, даже в моей боли… И я встретил тех, кто просто не может этого сделать из того места, где они есть, благослови их. Я сталкивался с теми, кто хотел исправить и изменить меня. Кто давал мне совет, наставлял меня и в своем страхе пытался помешать мне испытать то, в чём я отчаянно нуждался.

Я видел, насколько опасно давать хороший (плохой) совет вместо того, чтобы выполнять тяжелую работу по уважению другого человека. Что есть много плохих советов, и есть много опасений и непонимания тьмы, и все же теперь я вижу во всем этом невинность. Благослови всех, кто пытался мне помочь. Благослови всех, кто пытался и потерпел неудачу. Благослови меня за то, что я протянул руку и пошел дальше, чем я мог себе представить.

(«Я огромный. Я вмещаю в себя множество людей».)

Я выхожу сейчас, день за днем, шаг за шагом, мгновение за мгновением, безмерно благодарный за то, что я жив. Я благодарен за дар жизни, благодарен за каждое дыхание, в десять раз сильнее, чем раньше, в сто раз смиренный, готовый и желающий учиться и начинать заново с самого начала.

Я больше ничего не знаю … и все же знаю больше, чем когда-либо.

Я снова мудрое дитя.

Я буду говорить правду сейчас и во веки веков, и я навсегда подчинюсь воле жизни.

Я буду бороться за человечность, смирение и юмор до последнего вздоха.

Я буду петь о духовности, которая преклоняется перед нашими ошибками. Которая пропитывает наши стремления сочувствием. Я буду петь о духовности, которая понимает, что мы ВСЕ люди, хрупкие, смертные и великолепно несовершенные насколько, насколько «Божественно чистое сознание, которое никогда не страдает». Что мы ученики настолько, насколько мы учителя. Что мы болезненно сломленные, так же, как и радостно Несломленные.

И ни один из нас не застрахован от Воли жизни. Я не буду больше терпеть позор нашей уязвимости. Я буду любить, пока не умру, и я не умру, потому что я уже умер и превзошел смерть снова и снова. И я буду держать тебя за руку, как ты держала мою, и я никогда не оставлю тебя, любовь моя.

Я возьму этот ад, через который я прошел, преобразую его в золото и предложу миру.

— Джефф Фостер 16.11.21

перевод сделан И.Черковской