Апокалипсис. Интерактивные игры закончились. СОТРУДНИЧАЕМ.

Эль Ригель

13 лет назад

Зачем Богам война на небесах?(с)

Им на Земле играть гораздо интересней? 🙂

Эль Ригель

13 лет назад

1=9+2 – сильная поляризация КВАЗИДУХОВНОЙ внешне гармоничной структуры* 9 – НЕптун, 2 – Луна* ведет к катастрофическому по силе включению космического канала.
11=8+3 * Уран-Марс* – лайтуокеры проинтерпретирует сами.

———————————

МАРС-УРАН=мужской канал: финальная инициация творить из Христосознания *1 и 1= » только через Меня»(c) Со-подчинение, со — творчество, со- знание*
Очень важный ченнелинг от Лорен о финальной инициации: чтобы выйти в мир и творить как боги, нужна  защита, которая является щитом со-подчинения законам творения, знанием этих законов.

Только через чакру Христову! — ее финальное раскрытие будет идти.

Эль Ригель

13 лет назад

Нет, можно через голову — пока в стену не упрутся*фаустовское испытание*.Но лучше сразу понять, что Любовь-Энергия — эта та Сила, которая связывает Целое.

«Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний»(с) Откр.22-13

Вот что пишет Юнг:

Нашему сознанию вообще присущ такой известный предрассудок как самообольщение, когда любую мало-мальски позитивную мысль мы спешим присвоить себе, а всякого рода низменные побуждения рассматриваем как случайные и посторонние. От этого не был свободен и я, что породило во мне раздражение и внутренний разлад, а на следующий день появилась измененная мандала: часть круга была разорвана и симметрия нарушена.
Лишь со временем я понял, чем же на самом деле является мандала: это самодостаточность, внутренняя целостность, что стремится к гармонии и не терпит самообмана. «Так вечный смысл стремится в вечной смене от воплощенья к перевоплощенью».*
* * *
Мои мандалы были криптограммами, они объясняли состояние моей души и каждый день принимали новую форму. В них я видел себя, то есть все мое существо в его становлении. Вначале мое представление о них было смутным, хотя я уже тогда сознавал, как много они значат, и хранил их как драгоценные жемчужины. Я был убежден, что в них выражена самая суть предмета и что со временем они откроют мне все происходящее со мной. Мне это виделось так, как если бы я и мой внутренний мир были монадой этого бесконечного мира и мандала составляет эту монаду, микрокосм моей души.
Уже не помню, сколько кругов мандалы я нарисовал тогда очень много. Все это время я вновь и вновь задавал себе вопрос-«Куда ведет меня эта работа? Какова ее цель?» Я уже знал по опыту, что не имею права поставить перед собой цель, которой мог бы довериться безоговорочно. У меня была возможность убедиться, что мое «я» не имеет достаточных полномочий, я с этим уже сталкивался. Я охотно продолжил бы работу над мифами, начатую в «Метаморфозах и символах…» такова была моя цель. Но об этом не стоило и думать: я был вынужден пропустить через себя нескончаемый поток бессознательного, который нес меня неизвестно куда. Но когда я начал рисовать мандалы, то заметил, что все пути, по которым я шел, все шаги, которые я совершал, вели назад, к некоему центру. Я понял, что мандала и есть этот центр, средоточие всех путей, т.е. главный путь, что составляет индивидуальность.

Тогда же, в период между 1918 и 1920 годами, ко мне пришло понимание того, что цель психического развития самодостаточность. Не существует линейной эволюции, есть некая замкнутая «самость». Однонаправленное развитие возможно лишь вначале, затем все отчетливее проступает центр. Сознание этого вернуло мне уверенность в себе и внутреннее равновесие. Когда я выяснил, что выражает мандала, я достиг своего конечного знания. Может, кому-нибудь известно больше, но мне этого был о достаточно.
Несколько лет спустя (в 1927 году) я увидел сон, в котором подтвердились мои идеи о центре и замкнутом, самодостаточном развитии. Я выразил содержание этого сна в одной мандале, которую назвал «Окно в вечность». Этот рисунок был воспроизведен в «Тайне Золотого цветка». Через год появился второй рисунок: это тоже была мандала, с золотым дворцом в центре. Закончив ее. я спросил себя: «Почему в ней столько китайского?» Меня самого удивила ее форма и выбор оттенков, они казались мне «китайскими», хотя объективно ничего «китайского» в мандале не было. Но я воспринимал ее так. По странному совпадению незадолго до этого мне пришло письмо от Рихарда Вильгельма, в которое была вложена рукопись какого-то даосского алхимического трактата под названием «Тайна Золотого цветка» с просьбой его прокомментировать. Я сразу же взялся за рукопись и нашел там неожиданное подтверждение своим идеям о мандале и о центростремительном движении. Стало быть, я не одинок, я обнаружил нечто родственное в этой китайской рукописи, в любом случае она впрямую затрагивала мои идеи.
В память об этом совпадении я написал на рисунке: «Когда рисовал этот золотой дворец, получил от Рихарда Вильгельма из Франкфурта тысячелетней древности китайский текст о золотом дворце центре всего сущего, начале всех начал».

А вот мой сон о мандале.

Я увидел себя в каком-то грязном и закопченном городе. Стояла темная зимняя ночь, шел дождь. Это был Ливерпуль. С полудюжиной швейцарцев я шагал по темным улицам. По-моему, мы удалялись от моря и поднимались вверх сам город стоял на скале. Он чем-то напомнил мне Базель: внизу находился рынок, от которого подымались крутые улочки к собору и площади св. Петра. Поднявшись, мы увидели перед собой широкую слабо освещенную площадь, с множеством выходящих на нее улиц. Город имел радиальную структуру, с площадью в центре. Посреди площади находился круглый пруд, а в центре пруда маленький остров. В то время как все вокруг скрывала густая пелена дождя и тумана, островок сверкал в солнечных лучах. На нем росло единственное дерево усыпанная розовыми цветами магнолия. Казалось, что дерево не просто залито светом, но само излучает свет. Мои спутники сетовали на погоду, совершенно не обращая внимания на дерево. Они говорили о каком-то другом швейцарце, жившем в Ливерпуле, и удивлялись, почему он выбрал именно этот город. Я же был так заворожен красотой цветущего дерева и солнечного острова, что подумал: «Я знаю зачем». И в этот момент я проснулся.
Следует упомянуть еще об одной немаловажной детали: часть городских кварталов тоже была выстроена радиально вокруг маленькой открытой площади, освещенной одним большим фонарем; эта площадь представляла собой маленькую копию острова. И я почему-то был уверен, что тот «другой швейцарец» жил рядом с этим вторым центром.
Сон был отражением моего тогдашнего состояния. Я и сейчас, будто наяву вижу свой серо-желтый дождевик, мокрый и скользкий; все вокруг мрачно, темно и мутно именно так я себя тогда чувствовал. И все же мне открылось нечто прекрасное, благодаря чему я вообще мог жить. Ливерпуль (Liverpool) это «бассейн жизни», «pool of life». «Liver» печень, считавшаяся у древних средоточием жизни.
Это сновидение оставило у меня ощущение некой окончательности, завершенности. В нем выражалась цель тот самый главный путь, которого мне не избежать. Сон объяснил мне, что самодостаточность, самость, архетипический смысл и принцип определения себя в этом мире. В том сновидении была целительная сила, и тогда ко мне впервые пришло предчувствие моего мифа.
После этого я перестал рисовать мандалы. Сон открыл мне душевное состояние и стал таким образом высшей точкой моего сознательного развития, принес покой и уверенность в себе. Хотя я верил в полезность моих занятий, мне тогда не хватало собственного понимания происходящего, а среди знакомых не было никого, кто был бы способен мне помочь. Сновидение же позволило взглянуть на себя со стороны.
Без этого я, скорее всего, окончательно запутался бы и, возможно, отказался бы от дальнейших экспериментов с бессознательным. Но сновидение открыло мне смысл и значение происходящего. Расставаясь с Фрейдом, я знал, что вторгаюсь в неизведанную область, и все же решился шагнуть в темноту. И, когда этот сон явился мне, я принял его как actus gratiae (благодать. лат.).
Мне понадобилось сорок пять лет, чтобы облечь в строгие научные формы все, что я тогда пережил и записал. В молодости я мечтал о научной карьере, но этот пламенный поток, эта страсть захватили меня, преобразив и переплавив в своем огне всю мою жизнь. Именно страсть оказалась первоэлементом, и все мои работы лишь более или менее удачная попытка сделать ее достоянием современников, частью их мировидения. Первые впечатления и сны были как раскаленный поток базальта из него выкристаллизовался камень, который я уже мог обрабатывать.

Годы, когда я следовал своим внутренним образам, я считаю самыми важными в моей жизни. Они определили ее смысл, ее основу, а последующие частности это только дополнения и уточнения. Вся моя дальнейшая деятельность была посвящена последовательной разработке того, что в те годы прорвалось из бессознательного. Это стало первоосновой моей работы и моей жизни.(c)

http://www.yourdreams.ru/biblio/pages/carl-gustav-jung-mdr-52.php

И у Тейяра де Шардена:

«Под совокупным влиянием человеческих мыслей и устремлений вселенная вокруг нас представляется стянутой в единый узел и охваченной могучим сходящимся потоком. Не только в теории, но и в сфере эксперимента наша современная космогония приобретает форму космогенеза… в исходной точке которого мы видим наивысшее средоточие персонализирующейся личности… Достаточно лишь допустить тождество(по крайней мере в Его «естественном» аспекте) космического Христа веры с Точкой Омега науки, чтобы наше мировоззрение прояснилось, расширилось и обрело гармонию».
Пьер Тейяр де Шарден(с)
 

Эль Ригель

13 лет назад

Чтобы удовлетворить высшим требованиям нашего действия. Омега должен быть независим от гибели сил, которые ткут эволюцию. Наличность, необратимость.
Чтобы включить в цельный рисунок ноогенеза оба эти существенных свойства автономного центра всех центров, у нашего рассудка нет другого способа, как снова взять и дополнить принцип возникновения. Возникновение в ходе эволюции, и наш опыт совершенно ясно подтверждает это, происходит лишь последовательно и в механической зависимости от того, что ему предшествовало. Вначале элементы, которые группируются; затем проявляет себя «душа», действие которой выражает с энергетической точки зрения лишь все более сложное и сублимированное накопление свойств, передаваемых цепями элементов. Радиальное — функция тангенциального. Пирамида, вершина которой подпирается снизу… Вот что выясняется в пути. И вот тот способ, посредством которого в конце процесса раскрывается нам сам Омега, в той мере, в какой в нем кульминирует развитие синтеза. Но этой эволюционной стороной он еще обнаруживает, заметим себе, лишь половину самого себя.
Последний член ряда, он вместе с тем вне ряда. Он не только венчает, но и замыкает. Иначе сумма будет меньше самой себя и окажется в органическом противоречии со всей операцией. Когда, выходя за пределы элементов, мы начинаем говорить о сознательном полюсе мира, то недостаточно сказать, что этот последний возникает из подъема сознаний, следует добавить, что вместе с этим возникновением он уже возник. Без этого он не смог бы ни покорить любовью, ни зафиксировать в нетленности. Если бы по природе он не ускользал от времени и пространства, которые объединяет, то не был бы Омегой.
Автономность, наличность, необратимость и, значит, в конечном счете трансцендентность — четыре атрибута Омеги.
Так легко дорисовывается схема, оставшаяся незавершенной, когда в начале этой работы мы пытались обрисовать сложную энергетику нашего универсума.
Прежде всего теперь обнаружен принцип, который нам требовалось найти, чтобы объяснить как настойчивое движение вещей к более сознательному, так и парадоксальную прочность самого хрупкого. Этим принципом является Омега. В противовес внешним видимостям, из которых исходит физика, великое устойчивое не внизу, в инфраэлементарном, а вверху, в ультрасинтетическом. Значит, мир по воле случая рассеивается в материю единственно лишь своей тангенциальной оболочкой. Своим ядром радиального мир обретает свое лицо и свою естественную устойчивость, наперекор вероятному тяготея к божественному очагу духа, который привлекает его впереди.
Значит, что-то в космосе ускользает от энтропии, и ускользает все больше.
В течение громадных периодов, в ходе эволюции радиальное, скрытно побуждаемое действием находящегося впереди перводвигателя, могло выразиться лишь в распыленных группировках, в животном сознании. На этой стадии ядра. едва образовавшись, распадались из-за отсутствия возможности зацепиться за вышележащую опору, степень простоты которой превосходила их простоту. Напротив, как только с мышлением появился тип единства, не просто закрытого или даже сосредоточенного, а многообразного, так начала действовать возвышенная физика центров. Став центрами и, значит, личностями, элементы, наконец, начали реагировать непосредственно как таковые на персонализирующее действие центра центров. Переступить критическую плоскость гоминизации для сознания это равносильно фактическому переходу от дивергентного к конвергентному, то есть в некотором роде к смене полушарий и полюса. По ею сторону этой «экваториальной» критической линии — обратное падение во множество. По ту сторону — подъем в возрастающее, необратимое объединение. Однажды образовавшись, мыслящий центр может изменяться, лишь углубляясь в себя. По внешней видимости человек, разумеется, разлагается точно так же, как животное. Но здесь и там феномен имеет противоположные функции. У животного радиальное со смертью поглощается тангенциальным. У человека оно ускользает и высвобождается. Бегство от энтропии путем возврата к Омеге. Гоминизируется сама смерть!(с) Тейяр де Шарден «Феномен Человека»

http://anthropology.rchgi.spb.ru/sharden/charden_fenomen.htm