Не спрашивай себя, в чем нуждается Мир, спросите себя, что делает вас живыми. А затем идите и делайте это. Потому что Мир нуждается в людях, которые становятся живыми
Ховард Вашингтон Турман
******
Мы не ищем легких путей, любим чувствовать себя великими страдальцами, подразумевая под этим духовность.
А обязательны ли гвозди в ботинках, чтобы оторваться от земли и подняться выше своей головы?
Почему все террористы — арабы?
Почему именно арабы всегда готовы к самоубийству?
Давайте порассуждаем логически:
1. У них нет проституток.
2. Им запрещено пить алкогольные напитки.
3. У них запрещены бары.
4. Им запрещено играть в спортивные игры, появляться на стадионах, на разных вечеринках и т. п.
5. Им запрещено сигналить в машине.
6. Им запрещено есть свинину.
7. Кругом песок, и нет даже квадрацикла для развлечений.
8. Вы когда-нибудь пробовали ловить рыбу в пустыне?
9. Заворачиваться в простынь вместо одежды?
10. Есть только правой рукой, потому что левая предназначена исключительно для вытирания задницы (как будто в жизни и без этого не хватает проблем)?
11. Слышать соседа, стонущего от боли, потому что в округе нет врачей.
12. Им запрещено бриться.
13. Им запрещено купаться.
14. Им запрещено слушать музыку других народов.
15. Им запрещено слушать радио.
16. Они делают шашлык из ослятины на углях, сделанных из навоза верблюдов.
17. Женщины одеты в одежду до пола, и их лица полностью закрыты всё время.
18. Они не видят грудь даже случайно.
19. Жену тебе выбирает кто-то совершенно посторонний.
20. Твоя жена укутана так хорошо, что только через полгода ты обращаешь внимание на то, что у неё есть борода.
21. И после всего этого тебе обещают довольно убедительно, что после смерти ты попадёшь в рай и у тебя там будет всё, о чём ты мечтал, когда жил на земле.
А теперь скажи мне правду, и только правду:
ТЫ БЫ НЕ ВЗОРВАЛСЯ ОТ ТАКОЙ ЖИЗНИ… ?!
из инета
*******
«Завтра ты увидишь как выглядит Мир»
Было бы гораздо конструктивнее, если бы люди пытались понять своих предполагаемых врагов.
Научиться прощать намного полезнее, чем просто взять камень-и бросить его в объект собственного гнева, особенно при сильной провокации.
Ибо в самых великих невзгодах найдется великая возможность сделать добро как для себя, так и для других.
Его Святейшество Далай-лама XIV
*****
«Почему тебе не страшно?»
— «Потому что я нахожусь в состоянии Любви ко Всему..»
— « А как это?»
— « Будто все мое существо охвачено невидимой деликатной силой изнутри и снаружи, будто в моих венах течет очень теплый и чистый Свет, будто я легко парю над землей..»
— « Я желаю чувствовать себя также, я тоже хочу летать!»
— « Тогда начинай чувствовать Любовь ко Всему, начиная с себя и бесконечно дальше..»
Отвечайте всегда только добром, только так можно сделать этот мир лучше. Отвечайте добром или не отвечайте никак. Если вы отвечаете злом на зло, то зла становится больше.
— Это немыслимо! Это нелепо! Неужели тебе не ясно: то, что вы затеваете, — это революция?
— Да, революция! Почему же это нелепо?
— Нелепо — потому что революции не может быть. Потому что наша революция была последней. И больше никаких революций не может быть. Это известно всякому…
Насмешливый, острый треугольник бровей:
— Милый мой, ты — математик. Так вот, назови мне последнее число.
— То есть?.. Какое последнее?
— Ну, последнее, верхнее, самое большое.
— Но, I, это же нелепо. Раз число чисел бесконечно, какое же ты хочешь последнее?
— А какую же ты хочешь последнюю революцию?
Последней — нет, революции — бесконечны.
Последняя — это для детей: детей бесконечность пугает, а необходимо — чтобы дети спокойно спали по ночам…
(с) Евгений Замятин, «Мы»
Это доктор Канта Ахмад.
Родилась в Лондоне в семье пакистанских иммигрантов. Получила медицинское образование в Англии и США.
Стажировалась в Саудовской Аравии. Первая в западной медицинской прессе публиковала статьи о вопросах эпидимеологии в ситуации скопления людей во время хаджа в Мекку.
Написала книгу о своем саудовском опыте «В стране, где женщин не видно». Писала публицистические статьи для западных журналов и газет. Работала в Пакистане в центре медицинской реабилитации для детей и подростков, которых талибан использовали в качестве солдат.
Давала показания английскому парламенту и Конгрессу США как эксперт по радикальному исламу. В качестве консультанта снялась в фильме Honor Diaries о насилии над женщинами в исламе.
Большую часть 2013-ого года провела в Израиле по приглашению больницы Хадасса. Публично и многократно высказывалась в поддержку Израиля.
Дальше ее статья «Мир по имени Хадасса».
* * *
Весна в Рехавии.
За спиной мигают огни отеля «Царь Давид», я иду ужинать. Иерусалим свеж от только что пролившегося дождя.
Я натыкаюсь на нью-йоркскую коллегу и делюсь своими планами. Услышав моё расписание на завтра, она говорит: «Завтра ты увидишь как выглядит Мир». Этим вечером я не могу думать ни о чем больше.
Я в лифте в Эйн Керем.
Доктор Майкл Вайнтрауб, заведующий отделением детской гематологии и онкологии сопровождает меня на этаж. Короткий миг я стою стиснутая разными мирами. Справа стоит мусульманка в хиджабе и абае. Слева высоких хасид в мрачной одежде позапрошлого века смотрит перед собой.
Что мне кажется чудом, для других обычная жизнь. Короткое путешествие на лифте сводится к одной мысли. Взаимисключающие миры делят реальность. Так Мир открывается мне в первый раз в этот короткий миг.
Двери лифта открываются и все разбегаются по своим направлениям. Я следую за коллегой и знакомлюсь с персоналом и пациентами отдела детской гематологии и онкологии Эйн Керем.
Отделение похоже на другие такие же по всему миру, но картина развертывающаяся передо мной всё равно неповторима.
Врачи, сестры, пациенты и их родители занимаются своим делом – борятся с раком. Самых маленьких привозят в колясках, кто постарше и может ходить – приходят. Родители-ветераны окопов поддерживают тех, кто еще не справился с шоком от диагноза.
В каждой игровой комнате стоит круглый стол и люди сидят вокруг. Молодая пара харедим, сам вчера еще подростки, трогательно, но несколько неуклюжи пекутся о первенце.
Тут и там медсестры записывают что-то в картах, подбадривают маленьких пациентов. Кто-то из медсестер в хиджабе, кто-то в парике. Через какое-то время я перестаю их различать.
Хадасса – это больница на 1100 коек, обслуживающая миллион людей на одной из самых спорных территорий на свете. Здесь принимают всех, принимали даже во время кровавой интифады. Хадасса осуществляет это из бюджета на 90% состоящего из пожертвований.
Представьте себе, что американская больница обслуживает сорок миллионов американцев в зоне конфликта целиком на частные пожертвования. Подавляющее большинство доноров Хадассы – евреи (есть анонимные доноры-мусульмане в Турции и Морокко).
Но многие пациенты Хадассы – арабы мусульмане с палестинских территорий. За последние несколько лет Хадасса обучила более семидесяти врачей из Палестинской Автономии и добивается возможности обучать резидентов из ПА узким медицинским специальностям.
Без таких врачей дети из ПА должны лечиться в Израиле, вдали от своих семей.
Назавтра я беседую с доктором Оснат Левцион-Корах, директором кампуса Маунт-Скопус и доктором Хани Абдин, бывшим министиром здравоохранения ПА и деканом медфакультета Университета Аль-Кудс в Иерусалиме.
Они абсолютно солидарны в стремлении служить одному многонациональному народу – пациентам. Конфликт где-то далеко-далеко на периферии, о нем так в этих стенах легко забыть. Я ловлю себя на том, что вспоминаю больницу в Рияде, где я когда-то практиковала.
Неужели там когда-нибудь появятся пациенты-евреи рядом с пациентами-мусульманами, еврейские врачи рядом с мусульманскими врачами?
Это кажется невероятным, фантастикой.
Так почему же это возможно вот здесь?
Я провожаю глазами молодую мать в изумрудно-зеленом хиджабе и глаз задерживается на маленьких деревянных футлярах на каждом дверном косяке. Мезуза.
Нет ни одной одинаковой, каждая вырезана индивидуально.
Эта больница не переднем краю медицинских исследований, но благословляет каждого входящего и выходящего самой древней молитвой.
В этом есть что-то, чего нет в Рияде, сколько бы там не было золота и мрамора, газонов и фонтанов, и мечетей похожих на циклопические надгробия.
Я сижу в Иерусалиме среди людей.
Вот семья, которая бы ничем не выделялась в Рияде. Кто-то открывает термос с чаем и тонкий запах кардамона долетает до меня. А рядом те, кого бы я лечила в больнице Маймонид в Нью-Йорке, если бы взяла работу, которую мне там предлагали.
Исполненные достоинства мужчины в формальных черных шляпах сопровождают своих скромно одетых жен. Они смотрят на меня спокойно, без всякого любопытства.
Тут все свои. Господи, думаю я, это же один народ.
Мужчины не отделены от женщин, мусульмане от евреев, палестинцы от израильтян. Мы сформировали то, чем должно стать человечество.
Это лишь немногие воспоминания о Хадассе, воспоминания которые я бережно храню и которые отзываются болью сейчас, когда я читаю о том, что у Хадассы финансовые неприятности.
Я наконец увидела Израиль каким он был задуман.
Израиль как место исцеления для каждого, кто вошел. Израиль, где каждого уважают за то, что это человек созданный по образу и подобию. Израиль, где живет маленький кусочек будущего Мира по имени Хадасса.
(с)
Цените свободу и возможности, которые всегда с нами…
Желание творить напрочь отшибает желание работать.
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.